«ЕСЛИ ТЫ ХОРОШО ДЕЛАЕШЬ СВОЁ ДЕЛО, ТО ТЫ СМОЖЕШЬ ЗАРАБОТАТЬ НА ДОСТОЙНУЮ ЖИЗНЬ».

Мы продолжаем рубрику «Истории успеха».

Что мы знаем о тех, кто стоит за современной наукой и что их волнует? Марат Мухамедьяров, доктор медицинских наук, доцент, начальник отдела международного сотрудничества КГМУ, расскажет о том, как он попал в науку, почему решил исследовать болезнь Альцгеймера и о том, почему деньги не всегда играют решающую роль.

- У Вас достаточно большое количество регалий. Задумывались ли Вы когда-нибудь о том, что достигнете всех этих должностей? Как Вы шли к этой цели?

- Всё началось с детства и с семьи. У меня классическая советская семья. Мама – врач, отец – инженер, бабушка в свое время была главным онкологом республики, прадедушка был министром здравоохранения Татарстана. В общем, с детства передо мной были примеры для подражания. Глядя на них, я стремился быть не просто рядовым сотрудником, мне хотелось добиться чего-то более значимого. Родители занимались моим воспитанием, хотели, чтобы я хорошо учился, поэтому уже со школы (учился в гимназии №7, г. Казань) я старался соответствовать им: участвовал в олимпиадах и конференциях.

- Вы целенаправленно участвовали в олимпиадах по медицинскому направлению? Или не было цели попасть в медицину?

- Спектр моих увлечений был достаточно широкий. Я занимал первые места в школе на олимпиадах по химии, биологии, математике, географии. Нельзя сказать, что все было предопределено. В последние два-три года в школе я колебался, куда пойти. Но сделал выбор в пользу медицины, потому что в роду много медиков.

- Чувствовали ли с детства предрасположенность к медицине? Лягушек резали?

- Нет, лягушек не резал! (смеется). Профессия врача привлекает. Она благородная, востребованная и серьезная. Да и химия с биологией легко в школе давались. Правда, в итоге я сам не лечу больных – занимаюсь не практической, а фундаментальной медициной.

- Вы с отличием окончили лечебный факультет КГМУ. Расскажите подробней об университетской жизни.

- Университетские годы – они, наверное, самые веселые, активные, хотя нагрузка у меня была больше, чем у большинства студентов. Я уже с первого курса начал заниматься научной деятельностью. Работал в лаборатории на кафедре нормальной физиологии КГМУ, выступал на конференциях. Хотя красный диплом не был самоцелью, но я видел, что, если постараться, получится. Поэтому иногда лучше поднапрячься.

- Почему решили остаться в аспирантуре?

- Понимание пришло на старших курсах. После шести лет обучения я планировал продолжать научную деятельность, оставаться в аспирантуре. С одной стороны, понимаешь, что зарплата не очень высокая, но с другой стороны видишь, что есть перспективы в науке и личностном профессиональном росте. Когда я только пришел на кафедру, это был первый курс, 97-ой год. Это было время почти самого развала в российской науке – сложное время, в стране не было денег, тем более на науку. Многие сотрудники университета говорили, что «все плохо, мы покупаем химические реактивы на свои деньги, бросай это дело». В то время я решил пойти в науку во многом благодаря моему будущему наставнику, заведующему кафедрой нормальной физиологии КГМУ - Андрею Львовичу Зефирову, который, несмотря на объективно сложные времена, был настроен оптимистично (смеется). Наверное, благодаря таким людям, как он, российская наука выжила в те нелегкие времена. Сейчас мы видим, что наука развивается и получает серьезную поддержку на государственном уровне.

- Наука с того времени изменилась. А молодежь?

- Я еще не достиг того возраста, чтобы говорить «а вот в наше время!» (смеется). Нашу жизнь сейчас очень сильно меняют информационные технологии. И науку, безусловно, тоже. Когда я пришел работать на кафедру, у нас стояли огромные машины в два метра высотой для записи электрофизиологических сигналов на бумагу. Я тогда уже работал на компьютерах и предлагал выкинуть громоздкие машины, но некоторые сотрудники опасались, что компьютеры сломаются, и машины снова придут в надобность. Но такого, конечно, уже не случилось.

А молодежь сейчас другая, потому что объем знаний сейчас очень большой. Когда я учился в школе, не было такого доступа к знаниям. Сегодня же проблема в том, что молодежь не стремиться иметь какие-то конкретные знания в голове, что-то учить. Потому что все под рукой – в интернете. Но, несмотря на развитие информационных технологий, человек должен иметь знания в голове, «тренировать», развивать свой мозг, расширять кругозор.

- Сейчас Вы чем занимаетесь?

- Совместно с Андреем Львовичем, членом-корреспондентом РАН, мы изучаем механизмы функционирования синапсов. Синапсы - это контакты, которые обеспечивают передачу информации между клетками в организме, в первую очередь – между нервными клетками, а также между нервными к мышечными клетками. От эффективности передачи информации в синапсах зависят функции мозга и нервно-мышечной системы, и здесь же кроются причины многих болезней. Поэтому эта тема так актуальна. Мы как раз сейчас работаем над разработкой генно-клеточного способа лечения болезни Альцгеймера, одним из эффектов которого является влияние на функции синапсов.

- Что именно Вы изучаете?

- Та научная работа, что мы сейчас ведем - это исследование на грани фундаментальной и прикладной науки. Фундаментальная часть касается механизмов функционирования нервной системы в норме и патологии, а прикладная часть – это разработка подходов к лечению нейродегенеративных заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера. На данный момент разрабатываемый нами способ лечения болезни Альцгеймера находится на доклинической стадии. Конвейер перехода от фундаментальной медицины к прикладным исследованиям и к внедрению в практику у нас в России, к сожалению, не так хорошо отлажен, как на Западе. Тем не менее, надеемся, что в скором будущем наши исследования принесут реальную помощь больным.

- Как протекает исследование? Есть определенный порядок его проведения?

- Мы разрабатываем генно-клеточный способ лечения на основе применения различных модификаций стволовых клеток. В данный момент мы подбираем наиболее эффективную конструкцию. Следующим этапом необходимо будет убедиться в том, что препарат безопасен и не оказывает побочных эффектов. После этого можно получить разрешение для начала клинических испытаний на пациентах.

- Есть ли у Вас конкретные планы развития этого проекта?

- Планов очень много. Но почти всё всегда упирается во время, деньги и кадры. Чтобы вывести большой проект на рынок, нужны большие финансы. Мы получаем финансирование за счет грантов, но нужны гораздо большие инвестиции. При этом на фармацевтическом рынке сегодня уже есть определенный скептицизм: очень много тех, кто занимается наукой в этой области. И часто бывает, что проект уже испытывается на больных и на последней стадии испытания оказывается неэффективным. Это мировая проблема. С чем связано – непонятно. Исследования, которые проводятся на животных, не всегда транслируются на людей. Особенно хорошо это видно на болезни Альцгеймера.

- На сегодняшний день у вас более 250 научных публикаций в центральной и международной печати. Более 50 статей, цитируемых в базе данных Scopus. Добиться цитируемости в зарубежных изданиях не так просто, в чем секрет?

- Количество и качество цитируемых публикаций – проблема для многих российских ученых. Большинство российских журналов не цитируются в базах Scopus и Web of Science. Если ученый хочет, чтобы работа дошла до научного сообщества и хорошо цитировалась, то надо публиковаться в иностранных англоязычных журналах. При этом надо не забывать о возможности сотрудничать с зарубежными коллегами, которые могут помочь в написании хорошей статьи.

Также важно, что в зарубежных журналах проходит серьезное рецензирование статей. Рецензенты довольно жестко оценивают каждую статью и могут отправить ее на доработку либо отклонить. Поэтому нужно правильно оценивать свои силы и подбирать для опубликования результатов научный журнал, соответствующий тематике и уровню исследований. Ну а в целом, если хорошая научная работа написана хорошим английским языком, то опубликовать ее в зарубежном журнале – не такая большая проблема.

- Люди, начиная заниматься наукой, боятся остаться «в бедняках». Почему вы не побоялись? Или вы были уверены в своем научном пути?

- Я тоже иногда задаю себе этот вопрос (смеется). Когда я пошел в науку, то не задумывался о деньгах. Я всегда считал: если ты хорошо делаешь своё дело, то ты сможешь заработать на достойную жизнь. С этим вопросом сейчас легче, потому что сегодня в науке финансирование распределяется на конкурсной основе.

- Вы заместитель председателя движения молодых ученых РТ. Как общественная деятельность помогает науке?

- Занимаясь достаточно активно наукой, я в какой-то момент понял, что хочу выйти за пределы своей лаборатории и сделать что-то полезное не только в научной сфере, но и для университета, для республики в целом. Я считаю, что могу улучшить положение молодых ученых, поэтому я проявляю общественную активность. Кстати, я был членом Общественной палаты РТ прошлого созыва, где курировал вопросы, связанные с молодыми учеными.

- К Вам обращаются за советами?

- Мы проводим совещания, круглые столы, школы для молодых ученых, семинары, конкурс «Лучший молодой ученый». Периодически я читаю мастер-классы и лекции, например, как получить грант на проведение научных исследований. Потому что не все представляют, как, например, правильно написать заявку на грант, или какие вообще бывают гранты и зачем они нужны.

- Правда, что ученые не любят выступать публично?

- Я всячески поддерживаю движения, когда ученые «выходят из науки». Всё-таки ученые - одни из самых образованных и эрудированных людей общества. Поэтому надо прислушиваться к мнению ученых, максимально стимулировать их, чтобы они не стеснялись, а выходили и говорили, о чем они думают. Потому что они могут сказать много полезного обществу. Популяризация науки важна, и я это поддерживаю.

- Чего бы Вы хотели больше всего?

- Я в какой-то степени перфекционист. Мне хочется всё делать идеально. Но для этого нужно много времени: и в административной деятельности успеть, и в научной работе, и лекции прочитать моим студентам, и домой прийти не очень поздно. Это не так просто, но я стараюсь все свои дела делать хорошо.

- А как же Вы всё успеваете?

- А кто сказал, что я всё успеваю? (смеется). Иногда бывает такой «завал» на работе. Кажется, ничего не успеваешь, а потом смотришь отчеты, и оказывается, что сделано немало. И в этот момент радуешься.

- Считаете ли Вы, что достигли успеха?

- У меня есть определенные достижения, однако я не считаю себя самым успешным, есть более успешные люди. Но у меня есть цели, я знаю, куда стремиться – это и есть успех.

Беседовала Анастасия Иванова,
корреспондент Медиа лаборатории Университета Талантов